2020.06.29 — Групповая работа на уроке. А.Наумов

Перевернутый класс и групповая работа на уроке. А.Наумов

41 тезис встречи «Групповая работа в перевернутом классе»

Расшифровка видео:

В начале встречи Алексей поделился тезисами о смешанном обучении, в рамках которого ведется групповая работа.

1. Количество часов по предмету влияет на формат
Если есть 3 и более часов – можно сделать 3 группы (база, база +, углубленная)
Если 2 часа – 2 группы (база и база +)

2. Модуль – единица планирования курса

У учителей часто возникает вопрос: что делать, если группа закончила урок раньше или она закончила материалы раньше? Как она будет жить до следующего урока? Сразу, начиная с седьмого класса, если мы говорим про физику, и с пятого класса, если мы говорим про английский, мы объясняем детям, что нет никакого урока. Урок — это просто время. Есть модуль. У модуля есть какие-то входные данные: что вы должны знать, чтобы перейти к этому модулю. И какие-то выходные: самостоятельные, контрольная, отчётности, какие знания, умения, навыки должны быть продемонстрированы. Поэтому внутри этого модуля, в общем и целом, ребёнок может двигаться сравнительно самостоятельно. По крайней мере, он понимает, что конечной точкой этого модуля является не окончание урока, когда звонок прозвенит и он пойдёт домой, и даже не домашка, а финальная самостоятельная или финальная контрольная работа, или другое зачетное мероприятие, которое он должен знать, для того чтобы продемонстрировать, что модуль завершён, у него есть все навыки, знания, умения, которые были изначально заложены.

Модуль это тема или проблема

Модуль — это тема. Или в английском unit. Другое дело, что эти темы не всегда именно тематичны. Мы пробовали год назад, в этом году думали, пробовать или нет, пробовали проблемное обучение, когда модулем является не конкретная тема, а конкретная проблема. Например, по физике был модуль, который назывался «Экостроительство». Понятно, что туда была зашита в том числе и физика, в том числе кусочки экономики, это было за счёт физики, потому что там был один лишний час, поэтому можно было поиграть. Но так или иначе модуль в данном случае был не жестко тематическим, а проблемно-ориентированным, сути, это решения какой-то проблемы, выходным результатом этого модуля была 3D-модель собственного коттеджа, которую они защищали. А входным были те знания по физике, которые они должны были продемонстрировать, прежде чем перейти к этому модулю, прежде чем выполнить этот модуль, потому что внутри модуль подразумевал, что в нём участвуют уже дети, которые являются инженерами. То есть они демонстрировали свои знания предмета. Теперь они хотят продемонстрировать, что они просто знают, могут применить для решения каких-то практических задач. Модуль — это в большинстве случаев тема, но не всегда так.

3. Применяем формирующее и констатирующее оценивание и сразу сообщаем об этом ученикам и родителям.

Прежде чем перейдём к групповому, — это то, что мы заранее объясняем детям, что есть такое понятие, как формирующее оценивание, не скрываем это не от кого, есть констатирующее, то есть итоговое. Они у нас разделены коэффициентами. Всё вместе формирующее оценивание, у него коэффициент один, у констатирующего, то есть итогового, всяких больших контрольных, у них коэффициент 5. Поэтому никакими действиями внутри формирующего оценивания, списыванием домашки или не списыванием домашки, какой-то мелочью невозможно перебить финальное незнание предмета. Другими словами, если мы сразу говорим: «Если вы планируете мелкой деятельностью, важной, мотивирующей, направляющей сделать кучу всего с помощью своих родителей, знакомых, а потом суммарно в виде среднего перебить итоговую отметку и получить 4, хотя у вас должно быть два или три». Сейчас я использую пятибалльную шкалу, неважно какую используют, то мы сразу говорим, что этого не выйдет, система так специально устроена, чтобы не вышло. Значит ли это, что формирующее оценивание вообще не учитывается? Нет, конечно, не значит. Оно учитывается. Но примерно 20% от общего балла, оно позволяет перейти от 3,5 к 4 или это вопрос, если у вас было 3 + в кавычках, чуть выше тройки, и вы хотите всё-таки дотянуть до четвёрки, тоже возможно, но это не даёт вам возможности перейти сразу через балл, что если есть у вас, грубо говоря, три, то это три. Я сейчас использую цифры, можно использовать дескрипторы и критерии. Мне кажется, это усложнить просто обсуждение. Суть заключается в том, что никакого смысла и преимущества списывание работы не даст, и мы за этим всячески будем следить. Не то что мы за это двойки будем ставить. Нет. Мы не будем тратить время учителя на то, чтобы выяснить, списана работа или нет, просто все работы, которые встроены в курс, и в рамках тех часов, которые преподаются, и в рамках домашнего задания, в целом дают не очень много баллов, поэтому хотите списывать — списывайте, но это бессмысленная операция, потому что если на контрольной вы не продемонстрируете те же знания, что за все эти домашки и самостоятельные, то всё это вам не поможет.

Устанавливаем правила работы с новым форматом оценивания

С моей точки зрения, это такой способ открыть карты. Бывает разное, некоторые учителя говорят, что нельзя списывать, некоторые говорят, что можно списывать, потому что шпаргалки когда вы делаете, они позволяют лучше запомнить. Мы говорим: «Мы сюда пришли серьезным делом заниматься, заниматься физикой, поэтому у нас есть учитель какой-то, у него совершенно нет времени заниматься за тем, чтобы проверять, списываете вы или нет, потому что у него есть еще процентов 30 детей, которые хотели бы написать олимпиаду или хотели бы больше заниматься. Поэтому вот это время, которое он должен тратить на то, чтобы выяснять, насколько вы академически честны, мы считаем, что он должен тратить на то, чтобы помогать тем, кому это надо». Я лично преподавал. Те студенты, с которыми я занимаюсь, тоже преподают. У тех детей, с которыми я общался, это вообще не вызывает никакого отторжения. Большинство из них достаточно адекватно понимают, что если есть тот, кто хочет заниматься, и очевидно, что ему нужно уделять больше внимания, по крайней мере, у него больше прав на время учителя и на внимание, чем на того, кто списывает. Поэтому внешне проблем нет.

Как родители и дети обычно включаются в новые форматы оценивания

Они, конечно, не верят. Первые месяц-полтора, когда обычно кавардак. А это всегда бывает с любым учителем, с любой схемой, какой бы она красивой не была. Потому что дети никогда не верят с первого раза, пока не получат свои первые баллы. Родители никогда не верят в это, пока не получат первые баллы детей. Поэтому первый модуль у нас, когда мы берем простую тему. Она длится, как правило, 2 недели. Не больше. Чтобы все успели, не забыли, с чего начиналось, какие оценки были. Мы берём каждый балл. Каждый балл рефлексируем. Я даже выдаю экселевскую табличку, где видно, что смотреть. Какие были формирующие оценки и вот такой итоговый балл. Пока ребёнок сам не получит за контрольную работу пятёрку с коэффициентом 5 и не поймёт, что все эти истории с домашкой важны, но они никак не перевесят большое достижение или, наоборот, не достижение, они верят в это с трудом. Они считают, что где-то по дороге «съедем с лыжни» и засчитаем им большое количество домашней работы, потому что он работал, делал домашку, трудился, надо его поощрить.

Я хочу заметить, что здесь есть другая сторона, которая мне тоже не очень нравится. Не надо преувеличивать ценность этого тоже. Бывает, учителя говорят: «Не будем применять формирующее оценивание. Неважно, делает ученик или не делает. Никакой обратной связи и не надо, потому что на контрольной всё увидим. Если это раздолбай, то у него будет двойка или тройка, а если умный мальчик, то него будет 4 или пятёрка. У него на роду написано не знать физику или не знать химию. Зачем особенно стараться?»

Поэтому здесь требуется баланс. С одной стороны, мы их не учитываем. С другой стороны, если мы видим, что у него за все формирующие всегда стоит пять, пять с плюсом, 10, а потом на контрольной пара, и понятно, что часть из этих формирующих происходит на уроке, то есть учитель явно видит этого ребёнка, то мы подходим и начинаем разбираться, как так вышло, почему мы так неправильно информировали ребёнка, что он считал, что у него будет отлично, ему всячески обещали, что будет отлично, а за контрольную пара, это нехорошо. Поэтому здесь палка о двух концах.

Идём дальше. Теперь, как всё это выглядит в жизни. Я напоминаю, что вы на первом шаге должны задать какой-то домашнее задание, которое будет первичным ознакомлением. В нашей школе мы задаем через Мудл, потому что у всех есть аккаунт, мы туда вбухиваем. Задание это, как правило, сразу разделено на несколько частей, для базы, мы не называем это базой + и базой ++, я просто использую эти слова, чтобы понятно было сейчас, будем считать, что у нас есть два больших блока для всех и для всех, но еще для тех, кто хочет чуть больше, чем все остальные. Мы делим это задание. Те, кто хочет больше, должны сделать и то, которое основное, и дополнительное, как правило. Дальше они его делают перед уроком. Мудл отслеживает, чтобы оно было сдано не позже, чем 6 часов или 7 того дня, который следует до урока, так, чтобы я или другой педагог мог проверить или посмотреть эти задания и понять, что происходит. Эти задания не сдаются ночью. Они могут сдаваться когда угодно, но они не учитываются после 6. Потом в течение недели понятно, что ребёнок знает, что он задание сдал, но он знает также, что учитель не обязан смотреть его задание, если оно сдано поздно, потому что времени нет, надо подготовиться к уроку. Как оно выглядит? В нижнем левом углу написаны Георгий Гаврилов, Анастасия Савикова. Это несуществующие персонажи. Нет, персонажи существующие, но просто для примера картинка, там написаны кубики. Синий кубик — не сделано. Зелёный кубик — сделано хорошо, а желтый кубик — сделано, но не проверено. Здесь их всего 5. Если вы задали задание всему классу, то у вас есть такая табличка разноцветная для всего класса, там 30 детей, процент написан, вы можете сразу понять, кто готов, кто не готов, в какой степени он готов или не готов. Понятно, если у вас всё сделано, у всех зелёные полосы — одна история, если сделано наполовину — другая история и так далее. То есть я перед уроком, учитель перед уроком знает, на кого он рассчитывает. Понятно, что здесь есть серая зона, есть дети, которые не сдали, не успели, не смогли, не зашли, логин сломался, но тем не менее первый шаг на этом этапе выполнен — дети получили задания, они его выполнили или не выполнили, вы об этом узнали заранее, на этом этапе у вас уже есть сравнительно подготовленная аудитория в той или иной мере, в том или ином количестве, и вы знаете примерно, в какой степени она подготовлена.

Точки в журнале и домашние задания.
Теперь перейдем к шагу 2. Выставляем ли мы баллы за домашние задания, вот за эти, которые написаны в Мудле? Конечно, да. Более того, если он этого не сделает, то он за это получается точку. Понятно, что если начинать с пятого класса или раньше, с 5 как минимум, то где-то к середине 5 это уже не требуется, то есть все примерно понимают логику, но на начальном этапе требуется помогать ребёнку видеть, что существуют некоторый общий надзор. Если он не делает задание, то он не получает за это сходу пару, звонок родителю, ещё что-то, он получает за это точку, у всех бывают разные ситуации — не успел, не смог, не сделал, не зашёл. На эту точку, на её закрытие неделя, на то, чтобы вместо этой точки появилась какая-то другая отметка. Хочу заметить, что в нашем случае точки действуют гораздо лучше, чем пары, потому что пара в голове ребенка — это некоторая завершённая история, то есть учитель меня таким образом оценил, в виде отметки поставил, его уже поругали дома или не поругали, история завершена в голове ученика. Точка — незавершённая история, потому что до тех пор, пока она не превратится в какую-то отметку, она давит, она где-то висит, создается ощущение, что её можно исправить или нужно исправить, поэтому, конечно, без необходимости ставить пары сразу за домашки не нужно. С другой стороны, МЭШ позволяет автоматически потом точки переделывать в отметки, что очень удобно. Учитель, скажем, сел в 6 часов, просмотрел эту таблицу, проставил точки, выставил промежуток в виде недели, то есть через неделю эти точки превратятся в пары, и из своей головы выключил эту историю на неделю. Теперь ребёнок информирован, родители информированы, что делать они знают, на этом не то чтобы он умыл руки, но выключился из этой истории.

Наталья Андреева: Максимальное время точки висящей какое?

Алексей Наумов: Мы не делаем её больше недели. Неделя — это я уже автоматически сужу по физике, потому что физики у нас два урока в неделю, поэтому по сути это неделя. Если это английский язык, где через день уроки идут, то край — это неделе. Больше недели — это бессмысленная операция, потому что мне его результаты не нужны настолько далеко. Если есть какая-то тема, то то, что он делает, нужно здесь и сейчас. Он может сдать через месяц, только зачем мне это? Это как вопрос отработки, типа, ты не сделал, материал знаешь, вот теперь страдай дома, ты обязана всё это сдать, потому что все же время тратили, вот и ты должен потратить время. Дело не в этом, он должен продемонстрировать знания. Существенно позже мне это может быть и не нужно, поэтому у нас срок неделя, но не семь дней, а через урок. Два урока. Будем считать примерно, что 5 дней. Примерно две встречи.

Еще одна заметка, мы второй год с этим сталкиваемся, мы не говорим родителям, что дети занимаются самостоятельно, что это самостоятельное изучение материала, что они самостоятельно проходят предметы, это красная тряпка. Во-первых, это не происходит, это не так, во-вторых, это крайне неудачный набор слов, который вызывает у родителей состояние паники. Родитель думает, что школа таким образом ответственность потихоньку сталкивает на ребёнка. А так как ребёнок находится в пятом классе, значит сталкивает на родителя. Что, кстати говоря, частично правда. Поэтому в реальности в голове детей, в голове родителей, если мы говорим про пятый-восьмой класс, понятно, что бывают разные дети, разные группы, я говорю в целом, это не самостоятельная работа, это вполне адекватное домашнее задание для самостоятельной работы. Если оно не сделано, это не значит, что ребёнок не разобрался, это означает, что он не сделал домашнее задание, он имеет право сделать его плохо, неправильно, что-то не получилось, но если он вообще не прикасался к нему и не делал, то это означает, что он не сделал его по неуважительной причине, это в голове у всех детей, у родителей вполне адекватный звоночек. То есть когда родителям говорят, что знаете ваш ребёнок должен самостоятельно заниматься и проходить материал, то это вызывает конфликт. А здесь этого не происходит, потому что ребёнок не сам себе придумывает это задание, он не сам тематическое планирование выдумал и не сам разбил его на кусочки. Я это сделал, я потратил на это время, это сделал с умом, это вывесил, хочу, чтобы это было сделано. Поэтому в данном случае, когда мы обсуждаем это с родителями в конфликтных ситуациях и не только, это вопрос домашнего задания. Сейчас оно всё домашнее, по большому счёту, было, потому что сидели дома, но мысль, мне кажется, моя понятна, что всё это самостоятельная работа ученика перед уроком.

Теперь что происходит на уроке или на синхронной встрече в зуме. У нас есть такая таблица, это я развлекаюсь каждый раз перед уроком, я развлекаюсь названиями команд, написаны самые яркие звёзды нашей галактики, это всегда очень льстит людям, которые попадают в эти команды, у некоторых даже вызывает желание пойти найти эту звезду и сравнить её яркость с какой-нибудь соседней звездой.

Это разбивка перед уроком, она вывешивается перед уроком, я это делаю не случайно, я примерно представляю себе, кто в каждой команде есть. Что это означает? Первое: ни в одной из команд нет двух людей, которые сцепятся языками и не будут заниматься делом, то есть я знаю всех детей и я знаю, как их разбить. В каждой команде есть как минимум один человек, который умеет следить за временем, является потенциальным менеджером в команде, то есть он, может быть, не знает предмет хорошо, но он чётко понимает инструкции, как правило, знает, чего он хочет по предмету, очень нередко это тот человек, который дальше не хочет становиться профилем в этом предмете, но очень хочет иметь хороший балл по этому предмету, не всегда, но так бывает, и тот человек, которому нравится организовывать других. В каждой из этих команд, я могу поименно назвать этих людей, там есть такой человек один. В командной работе именно этот человек будет заявлен мной. Я скажу: «Именно в этой команде этот человек будет следить за временем, если что-то случится, то есть команда не сдаст или не отдаст мне какое-то задание, то это будет его проблема, что она этого не сделала, если он мне об этом заранее не сообщил. Команда работает, если он понимает, что команда не успевает по уважительной причине, поднимает руку и говорит: «Вот вы знаете, что-то не выходит». Я тогда подхожу и объясняю». Это как минимум снимает с меня техническую необходимость общаться со всеми 30 детьми одновременно или со всеми 29 одновременно, потому что у каждого из них есть официальный представитель, с которым они обсуждают этот вопрос, прежде чем они обсуждают его со мной. Например, я выдал задание обсудить пять предложений, у меня есть команда из 5 человек, 4, 5 не делаю. Из этой команды гарантированно, как правило, двое могут не понять, в чём состояло задание. Например, они не знают, где его посмотреть или они не внимательно слушали. Прежде чем они идут ко мне, задают этот вопрос, у них есть собственный менеджер в команде, называется координатор, которому они задают все эти вопросы, а его ответственность — слушать и отвечать на их вопросы, слушать, что где находится, какие сроки и так далее. Я экономлю  собственный ресурс как педагога на уроке, потому что его не очень много, а есть дети, с которыми нужно заниматься.

Те команды, которые здесь есть, это, как правило, дети, которые находятся в группе база +, то есть это те дети, которые более-менее неплохо понимают физику, которые могут самостоятельно работать первые 20 минут от урока.

 Теперь мы посмотрим на нижнюю часть, написано: «Группы имеют разные траектории движения». Здесь написано «группы имеют». Если вы посчитаете людей, здесь меньше 30 получается или не ровно 30, на самом деле, к этим командам есть ещё группы детей, которые либо не делали задание вообще дома по разным причинам, не получилось, не открылось, то есть не то что они плохо сделали, вообще задание не сдано от них, либо эти дети, которые задания сделали, но у них есть проблема фундаментального характера, то есть, например, 10% из 100, понятно, что он не понял из того, что делал или в значительной мере ничего не понял. В этом случае понятно, что в его интересах мы тоже проговариваем вслух, в его и моих интересах сделать так, чтобы он это идеально понял, потому что дело не в том, как он сделал домашку, за домашку, которая сделана плохо, всё равно не поставлю ни двойку, ни тройку, важно, чтобы к контрольной был готов, а в контрольной совершенно точно будет задание из той домашки, которую он делал и из того материала, который был на уроке.

Первые 20 минут от урока в командах дети, с которыми работаю я. У нас есть класс большой, обычно сидят слева. Перед тем, как они заходят на урок, на доске уже видят распределение по командам, они знает, что если они находятся в такой-то команде, то есть смысл сесть слева в классе, у нас там парты сдвинуты так, что получается такой шар, диск. Если они видят, что они находятся в другой команде, то они садятся справа, потому что они понимают, что они будут работать первое время индивидуально.

 Итого с теми детьми, с которыми были проблемы в начале, с ними работаю я 18-20 минут от начала урока. Что я делаю, чего я не делаю? Я не повторяю весь материал, который был в домашке, это неправильно. Потому что если они осознают, что если я не сделал домашку, то мне всё это ещё раз расскажут, то стимула делать домашку вообще не будет никакого, потому что мне будут рассказывать постоянно первые 20 минут. Я им говорю, что у нас нету времени всё это заново разжевывать, потому что каждый идёт со своей скоростью, не все сейчас сконцентрированы, не у всех есть возможность сейчас понять, поэтому мы начинаем с ответов на вопросы, что не вышло. Мы приучаем их к тому, что у них дома что-то не вышло, они готовят вопросы, записывают в тетрадочку. Причём фраза «Я ничего не понял» вообще не принимается. Это красная тряпка для меня. Он может сказать: «Я не понял, как вот это посчитать» или «Я посчитал, но у меня не получился ответ», «Я не знаю, где в параграфе ответ на этот вопрос» и так далее. То есть он задает какой-то внятный вопрос, грубо говоря, как в «Что? Где? Когда?». Первые 10 минут уходит обычно на то, чтобы мы отвечаем на эти вопросы. После того, как мы отвечаем на все эти вопросы, у нас 20 минут на это уходит, большинство людей понимают, о чём примерно шла речь, потому что вопросы более-менее одинаковые. Как задавать вопросы, говорить не буду, думаю, это сейчас не актуально, это уже методические приемы конкретного учителя. Кто-то собирает все вопросы, потом делит их на категории, кто-то ещё как-то, сейчас это не принципиально. Так или иначе за первые 20 минут мы отвечаем на вопросы, плюс у меня есть собственные ключевые вопросы, которые я знаю, что потом появятся в контрольной работе через какое-то время, но не в том виде, а в каком-то похожем, то есть я знаю, о чём идёт речь, я знаю, что надо обсудить и проговорить.

Работают ли они в группах в этот момент или работают индивидуально, или в парах — всегда по-разному. Иногда они не работают в группах, иногда их 10 человек и меня вполне устраивает, что они работают индивидуально, потому что мы обсуждаем вопросы, а дальше они идут в Мудл проверять свои новые полученные знания, умения. Иногда мне удобно, чтобы они сначала обсудили всё вместе, а потом они в парах обсудили 2-3 контрольных вопросов. Это зависит от ситуации, от того, как это актуально для того или иного урока, бывает по-разному.

Спустя того, как эти 20 минут закончились с этими детьми, 18-20 минут обычно, они получают задания на оставшуюся часть урока, плюс они знают, что у них не сделанная домашка. Что за задание на оставшиеся 20 минут урока? Это задание, которое по идее должно помочь им понять, верно ли они все поняли в первые 20 минут от урока. То есть мы с ним проговорили, каждый из них хотел бы всё-таки осознать, готов он теперь к контрольной, он готов продемонстрировать знания. Так как он сам не знает, готов или нет, то вот есть задание, которым может себя проверить. Как правило, в процентах 80 случаев это автоматизированные задания, потому что у меня не будет времени и возможности вернуться к ним, поэтому мне было бы удобно, чтобы они получили какую-то обратную связь и ушли с урока довольные, что они действительно что-то узнали, поняли и у них даже есть материальное подтверждение этого — циферка в тесте, которая говорит о том, что он что-то понял. На этом этапе работа с ними, если так можно выразиться, закончена. Как правило, у них есть один человек, которого я оставляю в качестве координатора на всю эту большую группу в 10 человек, потому что его задача только отвечать на вопросы. Я перехожу ко второй группе. Прежде чем я начну со второй группой, я хочу заметить, что беспорядка в первой группе не происходит, потому что сначала они работали со мной, а после того, как они работали со мной, потом с тобой системой, которая всё равно запишет, кто что сделал, то что сдала и кто что не сдал, поэтому даже самые немотивированные дети понимают, что от того, что они оставлены в одиночестве на 20 минут проверять свои знания с них взгляд никто не снял, то есть всё, что они делают, отслеживается, смотрится, заносится, контроль все равно существует. Это не к тому, что вы должны всё контролировать, а к тому, что они должны понимать, что если вам очень захочется и потребуется, вы все эти данные поднимите, это отрезвляет некоторые буйные души, хотя не все, но большинство.

 Другие 20 минут вы работаете вот с этими командами, которые у вас были. Это те дети, которые, как правило, материал уже усвоили. У них в каждой команде есть координатор. Если команды большие, я не делаю больше четырёх людей, но вдруг так случилось, что у вас есть, но там ещё есть, как правило, человек, который отвечает на вопросы по физике, он не отвечает на вопросы по физике, я сейчас объясню, что имеется в виду. Когда они работают в командах, задание, как правило носит характер обсудить что-то, выбрать правильное ли сравнить два, поэтому очень часто бывает так, что у них рождается спор, который мешает им закончить задание, потому что каждый хочет доказать свою правоту. Не всегда координатор справляется, потому что координатор — это тот человек, который следит за временем, у него не всегда есть авторитет в плане физики, чтобы сказать, что ребята, мы закончили обсуждение, позиция такая-то. Поэтому нередко, особенно если в команде сидит куча людей, которые хорошо понимают физику, у нас есть ещё позиция технического специалиста, который, если попали в затяжной спор, если есть какая-то проблема, он должен сказать брейк, стоп, мы записали эти два ответа, двигаемся дальше, у меня право вето или право двойного голоса, я считаю, что мы этот ответ выбираем в качестве верного, а если это неправильно, я скажу, что это моё решение, это будет мой косяк. Это просто для процесса. Чтобы те первые 20 минут, которые они работают сами, ни же работают без вас, это нередко амбициозные дети, которые много знают, много умеют и много хотят, поэтому хотелось как-то сгладить процесс их обсуждения и сделать так, чтобы эта их деятельность прошла в конструктивном ключе, потому что дети бывают разные, мы их специально ставим в команды, бывает так, что некоторые дети страшно обожают других детей в этой команде, бывает так, что они совсем даже их не обожают, требуются какие-то формальные правила, требуется формальный человек, который отслеживает выполнение этих правил. Так или иначе вы с ними работаете по теме заданиям, которые выдали им в начале урока. Кстати, я об этом забыл сказать, но говорю сейчас, в то время, когда вы работали очно с первой группой детей, вот эти все команды получили свои собственные задания. Это могут быть одинаковые задания, могут быть разные задания, могут быть проектные. В моём случае это, как правило, какие-то обсуждательные задания, потому что для меня очень важно, чтобы они на уроке как можно больше использовали терминологии, лексики и устной речи в плане доказательства их суждений что по физике, что по английскому языку, потому что порешать задачи в значительной мере они успеют и дома или ещё когда-то, а вот именно умение устно выразить, доказать свою позицию, сравнить её и подобрать аргументы – это то, что сложно сделать, если вокруг тебя никого нет, кроме твоих родителей, которые физику уже давно не помнят. Опять же это бывает очень по-разному. Как правило, там виды задания, типа выбери два правильных утверждения из пяти и обоснуй или выбери лишнее утверждение, или додумай ещё одно утверждение в этой логике, то есть там требуется на понимание подбирать вопросы.

Так как вы с ними работаете во второй половине урока, у вас есть какая-то бумажка, листочек, вы записываете, что вы хотите им сказать, то есть, во-первых, кто активно работает или нет, это, как правило, видно, плюс вы просто оцениваете их вклад, то есть насколько команда успела, насколько она много сделала, были сложности в процессе или нет, по физике тоже оцениваете результат. Хотя хочу заметить, что здесь очень важно именно на правильный лад настроить эту историю, они не столько соревнуются друг с другом, сколько они должны понимать, что они пытаются выработать правильные навыки и умения, потому что это важно, плюс это банально важно для итоговой контрольной, поэтому здесь идея не в том, чтобы подслушать, что делает другая команда, и по-тихому это вставить в свою команду, это бесполезно, мы проводим аналогию со спортом, то есть бессмысленно смотреть, как другие бегают, надо бегать самим. То есть если вы посмотрели, что другой бегает за 3 минуты, авы сами бегаете за 6 минут, то это вам сильно не поможет.

Мне кажется это всё, что касается физики, биологии, химии, общаги и истории. То есть те предметы, у которых до 8 класса 2 часа. Математика, русский в сторону, там совершенно другая история, это вопрос пилота этого года, как именно математику адаптировать и русский язык. Сейчас я говорю про те предметы, которые, с одной стороны, явно в будущем профильные, а с другой стороны, пока что у них всего два часа, то есть не очень много часов. С английским языком ситуация вся та же, что я здесь описал, но она имеет вот какое дополнительное измерение. Там много часов, поэтому я по большому счёту успеваю разбить группу. Не только я, когда мы обсуждаем это с педагогами, есть возможность успеть разбить всю группу английского языка на три разных траектории, база или дети, которым требуется больше внимания, не успевающие, дети, которым всё нормально, только требуется небольшое количество отработки, и дети, у которых всё отлично с языком, ездят сейчас за границу, у них с родителями всё нормально в плане путешествий или они олимпиадами занимаются. В физике у нас не всегда это происходит, потому что просто времени не хватит, поэтому приходится им ходить на всякие дополнительные кружки. С английским языком это вполне себе рабочая история, потому что часов достаточно много, их пять, очень часто сдвоенные уроки, полтора часа идут, это часто означает, что по 30 минут можно выделить на каждую группу, этого больше чем достаточно. Вот это примерно вся наша история перевернутого класса вкратце. Давайте я отвечу на вопросы.

Наталья Андреева: Коллеги, есть какие-то вопросы? У меня есть вопросы. Кроме изучения нового материала, кроме знакомства с новым материалом, даёте ли какие-нибудь задания на отработку домой в рамках перевернутого класса или не даёте?

Алексей Наумов: Все домашнее задание разбито на две составляющие, там всегда после урока есть задания для базовой группы и для продвинутых, поэтому ребенок может выбрать то задание, которое он считает для себя актуальным, и его выполнить, оно учитывается. То есть да. Обычно, когда говорят про перевернутый класс, обычно проблема возникает по основному материалу, потому что все же дают домашние задания так или иначе, или я вопрос не понял, или ответ не совсем по теме.

Наталья Андреева: Нормально, хорошо. Есть ещё вопросы в чате. Периодичность домашних заданий.

Алексей Наумов: По физике я могу сказать — от урока к уроку. Там между уроками 3-4 дня. В этом году было ужасное расписание, у некоторых педагогов было чуть ли не 5 дней, поэтому там точно да, другое дело, что по физике бывает так, что она дается не до следующего урока, а бывает так, что вы новый материал прошли, часть задания даётся на через урок, то есть там выполнить проект, сделать фотку или сделать видео, зарисовать что-то, скетч нарисовать, он не нужен к следующему уроку, он нужен не больше чем на следующий урок. Не всегда так бывает, но если, скажем, материал по сути завершён, дальше требуется отработка, не требуется нового материала ещё неделю или две. Классические пример — какое-то движение в физике. Там не очень много формул в седьмом классе, вы вполне можете за раз, за 2 раза попробовать пройти, дальше требуется большое количество отработки с разных углов, разные задания с графиком, с текстом и так далее. Это первое.

Что касается английского языка, то там вообще совершенно отдельная история с домашним заданием, она в процессе развития сейчас. Я не могу сказать, что у нас есть готовые решения, потому что очень разнообразные попадаются у нас группы, даже внутри группы. Некоторым детям нужно давать домашние задания прямо к следующему уроку, чтобы у них каждый день было по 10-15 минут отработки. Есть дети, которым не требуется этого, потому что у них ещё есть старые репетиторы из началки, которые и так их мучают с этими обработками, тогда они получают домашнее задание на неделю, особенно если это задание по языку, там требуется снять какой-то подкаст или записать подкаст с каким-то объяснением на 4-5 минут. Понятно, что домашки и у нас достаточно много, поэтому обычно на это дается неделя, то есть 3-4 дня, чтобы сдать, но это индивидуально.

Наталья Андреева: Сразу же дальше уточнение, уточняющий вопрос: не рассматривали ли вы вариант полного отказа от домашней работы, а класс переворачивать на уроке? Тогда это будет, Оксана, уже не перевернутый класс, потому что перевернутый класс предполагает, что знакомство с новым материалом происходит не в классе, то есть оно может быть на перемене, но на уроке у них активное применение этих знаний идёт.

Алексей Наумов: Вопрос я понял частично, как смогу отвечу. Дело в том, что домашнее задание — это устаревший термин, все больше устраивает. Есть понятие самостоятельная работа ребёнка, есть понятие работа с учителем. Самостоятельная работа ребенка может протекать как в школе, так и дома. Если мы даем на уроке эту самостоятельную работу, занимайся, я к тебе подходить не буду, вот тебе время, работаешь на уроке, то это, в принципе, возможно, вполне себе работает, работает везде, но мы используем в старших классах, понятно, что ребенок уже умеет что-то делать самостоятельно или в значительной мере у него есть опыт этого, но в остальных случаях мне лично жалко обменивать одно на другое, потому что… делать так, чтобы в то время, когда у него есть потенциальная возможность работать несамостоятельно, то есть со мной или с коллегами, или с учениками, давать ему время для самостоятельной работы. Потому что время для самостоятельной работы у него ещё будет гипотетический дома, на перемене или после уроков, а времени на работу со мной, может быть, и не будет, потому что я уйду или у меня времени не будет, или оно будет потрачено на что-то ещё. Поэтому технологически я понимаю, как это сделать, просто я не хочу, потому что он съест моё время, время, которое мне хотелось бы его послушать и мне хотелось бы, чтобы он поработал с кем-то в группе. Понятно, что он может в группе работать Вконтакте, это возможно, но это чуть-чуть другое. Это первый блок. 2 блок — мне важно, чтобы он всё-таки умел самостоятельно работать дома, то есть самостоятельно работать в ситуации, когда он знает, что я не контролирую его внешне, здесь и сейчас. Это ситуация, когда он может сесть, абстрагироваться от какой-то другой деятельности, сделать то, что его просят. Большинство из них хочет самостоятельно работать на уроке, потому что они понимают, что я буду следить за тем, чтобы никто не отвлекал, чтобы у него не было телефона под рукой, чтобы сосед его не трогал за плечо, чтобы он не играл на компьютере, и я это тоже понимаю, но это не то, что я хочу.

Наталья Андреева: Я сейчас прочитаю следующий вопрос, я его прокомментирую. На самом деле, Алексей выбирает очень правильную, разумную стратегию, потому что время учителя, которое уже оплачено, оно достаточно дорогое, оно ценное, учитель — человек, который может дать ребёнку обратную связь. Учитель — это человек, который может как-то скорректировать ребёнка, и потратить время ребенка на уроке на ту деятельность, то есть лишить его контакта с учителем будет обидно и жалко, не настолько эффективно. Давайте прочитаю то, что ещё не прочитала. Составляете ли вы домашнее задание сами или из учебника? И вопрос, который связан с домашней работой: это домашняя работа в электронном виде или в каком-то другом?

Алексей Наумов: Сначала про учебник. Я отвечу кратко, но это исключительно моя больная проблема. Еще с института мне казалось, что нельзя задавать по учебнику, потому что это страшное злодейство. Не знаю почему, это так сложилось именно в моей психике, поэтому я не задаю из учебника, но я знаю людей, которые задают из учебника, корректируя его правильным образом так, чтобы она всё хорошо ложилось. Этого лично и только я не делаю, потому что не хочу. Получаю удовольствие от того, что придумываю сам. Но все, и я, и они, задают в электронном виде. Исключение составляют некоторые письменные задания, например, сочинение или какие-то графические работы. Не только они, а письменные работы, которые вы точно не успеете проверить электронно, прежде чем они будут сданы. Поясняю, что имею в виду. То есть если у вас, грубо говоря, урок завтра, нужно сдать сочинения, то бессмысленно задавать его в электронном виде, вы не будете его ночью проверять. Пусть лучше он принесёт вживую. Поясню свою логику. Потому что вы не успеете предоставить ему автоматизированную обратную связь на это сочинение, поэтому какой смысл заставлять его делать в электронном виде, чтобы проверить его через 2-3 дня. Если вы успеете его за ночь проверить, тогда да, но он, скорее всего, не успеет его посмотреть, поэтому смысла, с моей точки зрения, нет. Если это задание подразумевает автоматизацию, а в значительной мере наши задания подразумевают автоматизацию, по английскому языку или по физике, по биологии, тогда они задаются в электронной форме и всегда. Сложно сказал. Наверно, если говорить проще, если вы успеете предоставить обратную связь внятно в тот срок, за который задали, то тогда я бы предпочел только электронную форму. Если обратной связи не будет предоставлено, то у меня нет какого-то особого пиетета к тому, что всё необходимо делать в электронном виде, потому что электронный вид — это хорошо. Тогда можно задать его в живом виде.

Наталья Андреева: Хорошо. Как происходит рефлексия в группах? Дети взаимодействуют в конце урока? Как организована работа с детьми с ОВЗ?

Алексей Наумов: Работа с детьми с ОВЗ у меня проблема буквально этого года, поэтому я не могу пока сказать, как она происходит. В смысле она теперь является моим родом деятельности в том числе, вникать в то, как она происходит, но я ещё не могу сказать, что я это делал на своих уроках и видел, как это делают при мне педагоги, поэтому ничего пока что не могу сказать, надеюсь, что мы встретимся через год в добром здравии, и я расскажу, как это происходит у нас, в этом году мы планируем ряд пилотов по работе с детьми с ОВЗ с использованием разных интерактивных Мудл-вкусностей, других сайтов. У нас есть проблемы с тем, что наша школа выбирает большое количество детей с ОВЗ, потому что, видимо, им нравится атмосфера, видимо, их выпихивают из тех мест, откуда они уходят, чтобы прийти к нам, их действительно стало очень много за последний год, цифры я сейчас не назову, но плюс 30, плюс 40%, резко растет, поэтому мы будем решать эту проблему, но пока таких технологичных решений, которые я могу сказать, что мы отработали и они точно работают, их нет, поэтому не могу ничего сказать, это надо встретиться ещё раз, обсудить. Это некоторая точка роста для нас, потому что дети есть, они явно считают, что мы в этом им всячески поможем, значит было бы неправильно не помочь.

Наталья Андреева: Предлагаю сделать какую-то отдельную встречу, встретиться со школами, которые работают с ОВЗшниками, со школами, где хорошо построена инклюзия, 1540 например, позвать тех, кому это реально интересно, потому что тема сложная. Я наблюдала разного рода школы, работающие с ОВЗ, если в классе больше 3 детей с ОВЗ, то это реально сложно. Вопрос еще был: как происходит на уроках рефлексия, взаимодействуют ли дети в конце урока? Есть ли вообще тема рефлексии? Мне тоже интересно.

Алексей Наумов: Да, она у нас есть. Есть разные способы. У нас есть три наиболее основные. 1 — мне кажется, всем миллион лет уже известный, типа я знал уже что-то, теперь я узнал вот это.

Наталья Андреева: Вначале пишут, что они знали, и пишут, что они хотят узнать, в конце пишут, что на самом деле получилось. Или нет?

Алексей Наумов: Бывает так, но не всегда. Он написал, что я уже знал, что тела движутся, например, теперь я узнал, как это посчитать, теперь было бы круто понять, как это использовать, для того чтобы предсказать пробки в Москве, то есть он это делает уже по окончании модуля, он связывает, что он узнал до модуля и что он узнал в модуле. В этой связи я понимаю, что на самом деле жульничает с фразой, что он уже знал, потому что это было давным-давно, недели 4 назад, но он повторяет зато, что он прошёл в модуле и пытается спрогнозировать, как он хотел бы использовать эти знания на практике. Это первый блок. Хотя я знаю педагогов, которые делают, как ты сказала, они в начале пишут, что я уже знал перед началом модуля, пишут в тетрадочке, потом модуль проходит, дальше он говорит: «Посмотрите, что у вас написано в тетрадочке, что вы узнали по каждому пункту, узнали вы что-то нового, что по каждому пункту является связкой? Как вы считаете, как это можно использовать, чтобы вы хотели узнать в плане того, как использовать это?» Они это тоже пишут. Это первое, в том или ином виде частый блок для нас. Тем более с помощью гугл-форм и мудл-форм достаточно быстро автоматизируется.

В конце каждого урока у нас есть всякие экзотикеты, то есть когда он выходит, есть маленькая бумажка, он на ней пишет, что получилось хорошо на уроке, причём это необязательно материал, это может быть процесс, он работал упаренно, усиленно, много чего сделал, задал клёвые вопросы и т.д.

Наталья Андреева: Про экзотикеты уточни. Учитель сам режет листочки или дети вырвали листочки? Как это технически происходит у вас?

Алексей Наумов: Технически в следующем. Мы делали это в электронном виде, но мне не понравилось. Поэтому у меня есть теперь школой закупленные квадратики бумажные, они стоит 40 руб. за пачку, я просто их выдаю в большом количестве, ребёнок может взять. У меня даже какое-то астрономическое количество накапливается в течение месяца. Самое главное, мне лично нравится смотреть на почерк, мне нравится смотреть на эту бумажку, что написано, размер букв, размер слов, это быстро написано или человек думал, ставил ли 1. или со скобочкой, то есть, была какая-то разумная логика построения ответа или он просто списал у соседа, его рефлексию. Мне важно увидеть это. Я могу себе представить, как они работали даже по тому, как это написано. Поэтому листочки я им выдаю, потому что нехорошо вырывать из тетради, там их и так немного. Хотя про тетради отдельный разговор, у меня их не очень много, но тем не менее я их выдаю. Вопрос, как правило, задаю всё равно я, категорию, потому что у меня есть какая-то цель от урока нередко. Например, мы отрабатывали работу в группах, я не хочу получить от них какой-то абстрактный ответ, типа мне понравилось, что я умею считать силу трения. Мне хотелось бы сфокусировать внимание на том виде деятельности, который мы отрабатывали, потому я нередко прошу прокомментировать отношение к собственному результату по данному блоку, например, насколько хорошо вы считаете, у вас получилось сделать то-то или что бы вы считали можно было бы сделать лучше в следующий раз, чтобы ваша группа работала более эффективно? Например, если мы говорим про эффективную работу. Если мы говорим про домашку, есть группа, у которой домашка не получилась, есть смысл спросить, почему не вышло, что нужно сделать, чтобы в следующий раз у вас всё хорошо получилось с домашкой. Сейчас вопросы из головы выдумываю. Вообще я, как правило, раздумываю более разумно перед уроком, я смотрю, что планируется. Нередко я ставлю задачу, которые они комментируют, я фокусирую их внимание на какой-то теме. Бывает, их просто спрашиваю, что получилось, а что нет в целом, но тут палка о двух концах. С одной стороны, занятно почитать, что они думают про собственную результативность, это само по себе любопытно, но это обратная связь для меня, значит я должен сделать какие-то управленческие изменения в голове, поскольку я это получу, или не сделать их, если я считаю, что все это наплели. Поэтому если каждый будет писать то, на что горазд, вообще может быть, что я получу массу интересных отзывов об их личной жизни и об их отношении к предмету, но никакого вывода по этому сделать не могу. Поэтому если моя задача сделать так, чтобы за первый месяц въехали в формирующее итоговое оценивание, планирование, во время, в работу в группах, то я буду целенаправленно задавать такие вопросы, которые провоцировали бы у ребёнка размышления в нужную мне сторону, то есть мне бы хотелось, чтобы он думал о том, как правильно должен быть сформирован процесс на данном этапе, поэтому я буду, конечно, бить в эту точку, то есть я буду задавать вопросы, которые раз за разом еще раз спровоцировали бы его на размышление на тему, всё ли он сделал, как сделать, чтобы не отвлекаться и так далее. Если мне будет интересно узнать мнение о предмете, что получилось, я посмотрю тесты и скажу лучше него, что хорошо у него получилось, а что нет. Я понимаю, что это образно, но тем не менее. Я сам это узнаю без него. А вот его оценка его деятельность в плане процесса мне важна, потому что покопаться в его голове не всегда получается.

Наталья Андреева: Ты используешь различные рефлексивные техники еще и для того, чтобы ребёнок осмыслил свой мыслительный процесс, то есть то, что иностранцы называют метамышлением, то есть как он организовал работу, думает о чем-то, как он планировал своё время, если, например, первый модуль работы, можно спросить: что бы ты улучшил в своём планировании по выполнению заданий внутри этой темы?

 Алексей Наумов: Да, это так. По крайней мере в большинстве случаев это именно так, потому что предметный результат я и так вижу.

Наталья Андреева: Третий вид рефлексии, о котором ты хотел сказать. Два ты рассказал.

Алексей Наумов: Третий мы подводим обычно в конце модуля, там куча разных вопросов, которые носят общий характер, то есть что у меня получилось хорошо, что запомнилось, что самое интересное, неинтересное. Обычно когда модуль завершён, требуется какой-то заключительный этап в плане вспомнить все, как в фильме. Для меня эта рефлексия важна, потому что ребёнок вспоминает всё, что произошло с ним за эти 3-4 недели, когда память ещё не забыла все это, как правило, находит самые яркие моменты, которые мне хотелось бы оставить для следующих детей, с которыми я буду вести этот модуль, потому что если это задело большинство детей или не задело, это лакмусовая бумажка, о том, что делать стоит, а что не стоит. Она уже не носит метапредметный характер в плане процессуальности, она носит, скорее, общеобзорный, то есть что понравилось, что не понравилось, что можно было сделать по-другому и в вашей деятельности, и в моей деятельности и так далее. Но я хочу заметить небольшой комментарий, потому что мы часто обсуждаем рефлексию, очень часто, мне кажется, часть педагогов относится к рефлексии как к некоторой истине в последней инстанции. Я хочу сказать, что регулярно начиная смешанное обучение и формирующее, итоговое оценивание, первые два месяца регулярно получаем отрицательные отзывы на эту историю от детей, то есть она не нравится детям, не нравится, что он каким-то образом заполучил кучу хороших отметок по домашке, а теперь у него тройка, потому что он контрольную не написал или потому что ещё почему-то. Я хочу сказать, что от того, что он написал эту рефлексию, что он чем-то недоволен, это не значит, что нужно что-то менять, нужно просто оценивать, что это повод для разговора с ним, почему так вышло. Бывает так, что мы общаемся с педагогами, они говорят, что вот у нас рефлексия, они говорят, что смешанное обучение — это зло, вот посмотрите, у меня куча этих маленьких бумажек, могу ещё больше насобирать. Я говорю: «Отлично, у меня таких ещё больше». Потому что рефлексия — это всё-таки инструмент. Мне кажется, бывает, что люди относятся к психологии как к некоторому таинственному объекту, что вот если дети сказали, то надо слушать. В предметной области они понимают, что детей не надо слушать, но это же, получается, не предметная область. И кажется, что если ребёнок недоволен, у него что-то не получилось, это уже повод сворачивать. Честно могу сказать, очень редко кто доволен сходу, очень часто все недовольны, потому что они приходят с мыслью о том, что всё будет хорошо.

Наталья Андреева: Ещё вопрос. Как вы учитываете объем заданий для самостоятельного изучения одновременно с другими предметами? Нет ли перегруза детей?

Алексей Наумов: Это ещё больная тема. С ходу я не смогу сказать, потому что как раз для нашего здания это очень характерная проблема, думаю, что мы в значительной мере их перегружаем. В среднем на домашку уходит не менее трех часов, а то и трех с копейками, то есть они заканчивают поздно. Поэтому я могу сказать, как мы это делаем в рамках перевернутого класса в этом смысле, тех предметов, которые мы перевели, но это не поможет ответить на вопрос, не перегружаем ли мы детей, подозреваю, что всё равно их перегружаем несмотря на это. В общем и целом материал, который они осваивают, должен укладываться примерно в 15 минут, то есть новый материал – это, грубо, 15 минут чего-то, как правило, мы оцениваем 15 минут видео, в котором есть 4-3 минуты вводного момента и две-три минуты финала, у нас получается 9-10 минут контента, этого, с моей точки зрения, вполне достаточно для ребёнка. 15 минут смотрит видео, обычно в это видео встроены вопросы или они идут после в виде теста, еще 15-20 минут у него идёт на то, чтобы сделать это задание, итого получается 30 минут на предмет. Этого, с моей точки зрения, всё равно бывает много, потому что предметов бывает 7, 7 на 3 – 3 часа плюс. Но это позволяет хоть как-то ограничить эту историю. Но я хочу сказать, что это, конечно, не помогает, это ограничение, потому что есть дети достаточно слабые, и для них и 15 минут превращается в 2 часа. Отследить это очень непросто, это можно сделать с помощью рефлексии, как правило, это точно вылезает, когда ребёнок начинает вам переставать сдавать работы, то есть смысл с ним пообщаться, когда он не сдает или сдает их регулярно плохо, а вы знаете, что он работает на уроке, не ленится, всё делает. Это требует индивидуальной настройки, боюсь, что у меня нет готового решения этой проблемы. Я знаю, что какие-то школы ищут это готовое решение, скажем, они лимитируют количество времени, не больше 15 минут, не больше 10 минут, мы пробовали это делать в рамках одного урока, например английского языка или биологии, но хорошо не вышло, потому что эта история о том, что учитель должен сам посмотреть, сколько времени у него занимает проведение этой домашки и умножить это на 2, и это есть то время, которое делает ребёнок, то это не так, потому что есть дети, у которых в семье есть таких же 4 детей, сами не сидят в отдельной комнате с компьютером с абсолютно неприкосновенным временем, когда их никто не трогает, не отвлекает, родителей нет, они работают. Обычно они работают где придётся, на кровати, ещё где-то, эти 20-30 минут легко превращаются в час, если их ещё отвлекают по дороге, легко раздувается до полутора часов, хотя вроде бы ничего не предвещало беды, есть дети, у которых есть склонность к этому предмету и они делают это за 10 минут. К чему я это говорю? В Мудле ведется статистика времени, которую ребенок тратит на урок. Я сейчас говорю абстрактно, но я не голословлен, когда приходят родители и говорят: вы знаете, мои дети много времени тратят на урок или мало? Я реально знаю, сколько они тратят на тесты или не тесты в Мудле, эта ситуация не всегда прогнозируемая, то есть я вижу, что ребёнок посмотрел видео и за 7 минут сделал тест, могу точно сказать, когда он зашёл, прямо время назвать, когда он вышел, сколько он сделал и когда он нажимал на какие вопросы. Есть дети, которые делали тест 53 минуты на 7 вопросов. Хочется сказать: как так вышло? Он отвлекался по дороге.

Наталья Андреева: Обычно сидел во ВКонтакте, переписывался, походу делал тест, приходит мама, говорит «что ж такое-то», он говорит: «Учусь, мам, всё нормально». Типичная такая история для большинства детей. Их аргумент: он зашёл за компьютер и вместо вашего Мудл полез во ВКонтакте.

Алексей Наумов: Эта проблема достаточно известна, у меня нету красивого её решения. Мы знаем, что мы пытаемся приучать к правильной гигиене использования времени, то есть отключение телефона или убирание телефона, когда они делают домашку. В какой-то мере это работает, но эта история очень долгая, то есть мы приучаем к тайм-менеджменту, это тоже отдельная тема для разговора, но это не работает быстро, сходу. И самое главное — это не работает, если дома всё делают наоборот.

Наталья Андреева: Это нормально, потому что даже взрослые люди: телефон зазвонил, пришло сообщение, WhatsApp и вроде работы было всего на час, смотришь 3 часа пролетело.

Алексей Наумов: Это прямо про меня сейчас было.

Наталья Андреева: Про меня тоже. Я думаю, про всех про нас, потому что это определенная культура, которая по-хорошему должна формироваться в школе. Как только ребёнок начинает пользоваться компьютером, она должна формироваться.

Алексей Наумов: Я с этим не спорю, это так. Для меня просто интересный вопрос, является ли это вообще в нашей культуре заложено или нет. Культура письменных документов, у нас куча положений в школе, вопрос, какое количество педагогов положения прочли и следуют согласно букве этого положения. Понятно, что есть положения, которые все прочли и все следуют, но какое количество педагогов прочло положение, я не знаю. Я знаю, что когда мы были в Лондоне, там все учителя очень внимательно читают все бумажки, положения, я просто разговаривал с ними, отслеживают, что в этом положении написано, на что ребёнок имеет право. Поэтому для меня интересно не сколько про тайм-менеджмент, а вот это культура бумажных текстов, оно вообще наше или не наше. Я хочу сказать, что много есть чего обсудить — культура текста, культура времени.

Наталья Андреева: Я просто прокомментирую, раз зашла об этом речь. Понятно, что за рубежом эта история ещё вырастает из судебной системы, из того, что ты что-то не прочитал, и это твоя проблема, потому что ты не можешь предъявить претензию. Я не знаю, насколько это хорошо или плохо.

Алексей Наумов: Хочешь сказать, что у нас никто не читает, даже судьи?

Наталья Андреева: Я имею в виду, что просто за рубежом количество людей, которые участвовали в судах, обращались в суды по разным вопросам, оно гораздо выше, чем в России, потому что за рубежом это нормальная практика решения споров. Любой спор, если ты купил микроволновку, положил котёнка туда сушится, этот котёнок умер, как? У вас же не было написано, что котят нельзя класть в микроволновку, это известная история. У нас человек скажет, что сам дурак, за рубежом он пойдет и скажет, что в инструкции не было. Поэтому очень развернутые инструкции, люди привыкли это читать. Мне кажется, что эта зарубежная практика работы с текстами, мы говорим про англоязычный мир, про Европу мы не говорим, не знаю, как в Китае или в юго-восточной Азии, но англосаксонская система про это, она учит этому с очень раннего возраста. Я просто смотрю на любые задания, которые есть в пятых-шестых классах в Англии, в Америке, в Ирландии, где-то еще, нам почему-то такие задания появляются гораздо позже, задание с предложением что-то проанализировать и так далее. Дети выполняют это там сами, самостоятельно, без помощи родителей, а у нас нет этой культуры, это правда.

Ещё вопрос. По какому принципу ты делишь на группы на первом шаге? Это вопрос тоже в чате.

Алексей Наумов: Изначально никак не делю. Прежде чем мы встретимся на уроке, они получают задания к уроку, они разбиты на две части, то, что должны усвоить те и что должны усвоить те, кто хочет больше. После этого я смотрю на результативность, и если очень грубо, как правило, я знаю, какие задания я хочу увидеть, если ребёнок сделал всё, но получил процентов 20-30, а то и сорок, то это приглашение поработать с ним в начале урока. Если сделано выше 40, то есть 50, 60, 70, надо смотреть, что именно сделано. Если он посмотрел видео, и все задания к видео обычные, базовые, он сделал, то не вопрос, переходим к более сложному. Если с базовыми вопросами были проблемы, реально не понимает, вроде посмотрел, но результативность низкая, то есть смысл встречаться. Задания разные, бывает так, что он с видео справился и даже среднего уровня более-менее сделал, а задачи не сделал, тогда возникает вопрос, надо с ним работать индивидуально в начале урока? Может быть, ему подойдёт работа в группе? Потому что ему не надо рассказывать ещё раз про то, как формула используется, какие цифры куда подставлять, потому что я вижу по тесту, что он это сделал. Ему надо уже отрабатывать навыки в группе, поэтому я обычно смотрю, что за задание, понимаю, что я задал, если не выполнены базовые задания тестового уровня, то есть он не понял банально эту тему, тогда да. Если он тему понял, но применять её не может, то, скорее, это во вторую группу.

Наталья Андреева: Тогда такой ещё вопрос: сколько времени ты тратишь на то, чтобы разделить учеников на группы?

Алексей Наумов: Минут 15.

Наталья Андреева: Минут 15 чтобы поделить их на группы? Потому что ты смотришь, анализируешь то, что сделал, и какой-то автоматизации прям такой простой ты не используешь?

Алексей Наумов: Я не использую, потому что мне не жалко 15 минут, во-вторых, я понимаю, что у надо же не просто разделить их на две группы, тех, кто будет работать со мной, и тех, кто не будет работать со мной, надо ещё тех, кто не будет работать со мной, поделить на маленькие группы, потому что они единой командой работают. Я понимаю, что у них есть ещё какие-то личностные особенности, поэтому не всех детей можно ставить друг с другом, даже если у них на 100% выполнен тестк, потому что это приведёт к какой-нибудь конфликтный истории. Мне несложно. Как правило, у меня просто не так много заданий. В картинке была куча заданий, у меня обычно три квадратика, скажем, видео, тест, задание. Если я вижу, что тест сделан больше 70%, значит одно. Если сделанный ниже 70%, то другая. Редко когда есть такое задание, когда 32% или 34, там 10 вопросов, и они, как правило, либо ребёнок понял, сделал 7-10, либо он не понял, тогда он не сделал 7-10, а сделал они 1-2, там нет красивой кривой распределения, когда есть дети, которые сделали два вопроса, есть дети, которые четыре, много детей, которые сделали 5, нормального распределения у меня не получается по понятным причинам.

Наталья Андреева: То есть никакой автоматизации такой ты не используешь?

Алексей Наумов: Не использую, мне не помогает, но верю, что кто-то использует и ему помогает.

Наталья Андреева: Если ты вдруг ты знаешь какие-то способы автоматизированного удобного простого деления на группы по смыслу, поделись, если не сейчас, то в следующий раз, хотя бы в группе можешь написать, или мне можешь написать, в группе опубликую, потому что тема часто возникает у учителей, когда, например, ты ведёшь несколько классов.

Алексей Наумов: Я готов поискать эти технологии, я думаю, что они в Мудле даже простые, но я думаю, что нужно будет человеку определиться, на основании какого критерия программа или алгоритм будет их делить. Если критерий вам известен, то есть, например, сделал это задание, но не сделал то, или сделал это задание больше чем на 70%. Если этот критерий вам известен, то да, Мудл это сделает за вас, но если вам неизвестен критерий, вы хотите, чтобы он сам подумал, знает ребёнок предмет или нет, то он не сможет подумать, ему абсолютно всё равно, и он сам предмет не знает. Поэтому здесь такая проблема. Какие-то системы я видел онлайн, которые это делают, но в них всё равно защит алгоритм от разработчика. Разработчик говорит, что есть грамматика – жи, ши пиши с и, дается ребенку 20 слов, из них он 15 написал правильно, значит он умненький, его в одну группу, или он написал из них только 5 правильных, значит ему надо ещё поработать. Если вам этот алгоритм понятен, то его можно строить в Мудл, готов показать как. Если он не существует для вас, нет такого простого, то Мудл за вас не придумает.

Наталья Андреева: Давай сделаем отдельную встречу про это, потому что тема возникала. Следующий вопрос. Если какой-то ученик не знаком с вашей системой обучения, как долго происходит адаптация и включение в работу?

Алексей Наумов: Зависит от того, когда он приходит. Если он приходит в середине года, когда все остальные уже адаптировались, очень быстро включается, потому что у него нет возможности раскачивать лодку, он понимает, что все давно в теме, он один не в теме, он понимает, что надо быть в теме. Если он приходит на моменте, когда все еще включаются, то сильно зависит от него самого. Если он хочет раскачивать лодку, он её раскачивает. Обычно раскачивание длится 2 месяца до первой контрольной, триместр заканчивается примерно через месяц-полтора, и все понимают, что бессмысленно дальше ещё качать лодку, потому что дальше второй триместр, так можно и утонуть.

Наталья Андреева: Ещё есть комментарий от Оксаны, предлагаю голосом озвучить, потому что там много.

Оксана: Добрый вечер, коллеги. Я здесь немножко прокомментирую. Это всё очень хорошо, всё действительно работает. Но вопрос с перегрузом, он сегодня очень остро стоит на повестке дня, везде все школы, все заместители директоров очень сильно переживают именно по вопросу того, что дети очень много времени проводят в сети интернет и не только. Соответственно, когда мы переходим на перевернутое обучение, в данном случае на перевернутый класс, когда дети самостоятельно в своем темпе, в своем ритме изучают домашнюю работу, делают домашнюю работу, и если в школе все предметы именно работают по этой модели, то, конечно, большая нагрузка ложится на своих детей, но мы забываем то, что у детей ещё есть другие консультации, у них имеются кружки, дополнительные секции, которые тоже нужно посещать. Сама по личному опыту знаю, что ребёнок учится в школе до двух, после 2 начинается художественная школа, ребёнок приходит в 5:30 и нужно выполнить домашнюю работу по всем предметам, а если это ещё и самостоятельное изучение, конечно же, здесь, как вы сказали, Алексей, я вас здесь поддержу, более трёх с половиной часов только на домашнюю работу уходит, только представьте, что ребёнок в 8 ушёл и до 11 часов он полностью без выходных, без отдыха, даже времени не бывает на то, чтобы покушать, он находится в учебном процессе, по-другому не скажешь. Я ещё раз повторюсь, мой вопрос был по поводу того, что, как вы считаете, возможен ли вариант отказа либо частичного, либо по каким-то предметам в будущем именно от домашних заданий? Как вы думаете, ваш взгляд на это?

Алексей Наумов: Если говорим про меня, вообще не испытываю никаких проблем с  домашкой, я ее не создаю, потому что у меня нет времени её проверять, как только стало замдиректора, я понял, что у меня просто нет времени её проверять, поэтому я её перестал задавать, потому что ко мне приходят дети и спрашивают, когда я наконец-то её проверю, понял, что пора это заканчивать. Я также понимаю, что мне везёт, потому что у меня достаточно сильная группа, когда еще вел, сейчас я не веду, но когда вёл, были достаточно сильные группы детей, я смог подготовить, поэтому они спокойно себе живут без домашки и всё у них хорошо. Есть какое-то количество детей, которые без домашки живут плохо. Например, если мы возьмем математику, они не проделав это дома ещё 150 раз, потом страдают на уроке, потому что они не могут, то есть им нужно набивать руку. Поэтому здесь есть некоторая дилемма. С моей точки зрения эта дилемма решается не столько отказом от домашки, сколько отказом от бесполезной домашки, которую я вижу по журналу астрономическое количество, то есть от домашки, которую кто-то, с моей точки зрения, не до конца понимал и не планирует проверять.

Я не задаю и не проверяю, а кто-то создает, но и не проверяет, или планирует проверять когда-нибудь. Всякие в астрономическом количестве контурные карты, которые будут проверены через 2 недели, а то из месяц, а то и никогда, сочинения на пять-шесть листов каждые 3-4 дня, которые тоже, скорее всего, никогда не будут проверены, у меня нету веры, что они проверяются настолько часто, насколько задаются, поэтому, мне кажется, требуется оптимизация работы, если мы говорим про пятый-девятый класс включительно, здесь требуется оптимизация.

Что касается девятого класса, там эту оптимизацию делают за нас дети, они просто не делают эту домашку, которая не входит в профильный перечень предметов, это вызывает конфликты с преподавателями, но ребёнок говорит: «Вы знаете, у меня есть профильный предмет, там 8 часов физики, а ваш предмет всего два часа, поэтому давайте как-то уменьшим домашку, иначе будут проблемы. У меня будут проблемы, потому что я не буду её делать, у вас будут проблемы, потому что вы можете поставить двойку, но явно это не приведет ни к чему хорошему». Они так не говорят, но это прослеживается нитью. Поэтому люди к девятому классу уже договариваются полюбовно. Хотя это не совсем правильно, потому что должен быть алгоритм, хотя, может быть, договориться полюбовно — это тоже алгоритм. В десятом-одиннадцатом классе вообще нет дамашки ни по одному из предметов, который не является профильным, по сути дела, это означает, что у ребёнка есть домашка только по 4-5 предметам в десятом-одиннадцатом классе, то есть если физмат, у них домашка по физике, математике и русскому языку. Там по-разному бывает, если они сдают егэ, там домашки много. Поэтому по большому счёту в десятом-одиннадцатом классе, они живут спокойно со своими профильными предметами. Я как-то ответил на вопрос? Она очень различная в разных ситуациях. С пятого по восьмой надо думать, в девятом это происходит полюбовно, надо это регламентировать, в десятом-одиннадцатом её просто нет, поэтому никто не заморачивается особо. Честно, мне интересно было бы увидеть учителя, который вынимает сейчас мозг какому-нибудь одиннадцатикласснику, почему он не сделал по географии домашку. Я уверен, что ему скажут: вы совсем, что ли?

Наталья Андреева: Когда учитель предлагает несколько вариантов домашнего задания на выбор, для разных детей, дети могут выбрать.

Алексей Наумов: В каком классе — в десятом, одиннадцатом?

Наталья Андреева: Я говорю про среднюю школу.

Алексей Наумов: Это возможно, но я не знаю, насколько это решит вопрос перегруза. Выбирая что-то из предложенного, это что-то придётся делать, там обычно редко бывает, что у вас есть вариант ничего не делать, второй вариант — сделать вот это, обычно там все три варианта какие-то есть. В Москве, но это может быть моё субъективное наблюдение, второй проблемой являются родители, которые упихивают время ребёнка всем чем можно так, чтобы у него не дай бог не осталось свободного времени, если я возьму стандартного шестиклассника, я гарантирую, что у него будет 3-4 кружка, причем полтора, которые ему не очень нравятся, так чтобы он не находился дома в одиночестве, не занимался чем-то ненужным, поэтому у большинства детей сколько бы не было домашки, если я уменьшу домашку, это не значит, что у них появится свободное время ходить в музей с родителями или ходить гулять во дворе играть в футбол, если я уберу домашку, то это значит, что появится еще один кружок.

Наталья Андреева: Я с двумя детьми была таким родителем.

Алексей Наумов: Никто его не отпустит гулять во двор с непонятной компанией, никто не отпустит ходить одному в музей или ездить на метро. Этого не произойдет. Я хочу сказать, что мы общались с родителями и смотрели, я уберу домашку, она просто будет забита чем-то еще. Если родитель не сможет забить, она просто будет забита игрой на компьютере. Я не против игры на компьютере, сам периодически играю, просто я хочу сказать, что не надо думать, что это будет так: у него нет домашки, поэтому он пошёл развлекается с друзьями какой-то фигнёй на улице, запускает кораблики в воде. Нет, он будет сидеть в телефоне или ему родитель придумает, чем заняться. Я специально преувеличиваю, но так нередко бывает, что именно так оно и будет, поэтому я даже не знаю, в какой степени надо лишать ребёнка… так у него хотя бы есть отмазка, сидит дома и не ходит на ещё один кружок по фото, потому что он делает домашку, а так ему скажут: «Василий, тебе домашки на 15 минут, ну ты же сам понимаешь, что надо заняться пением или чем-то еще». Я серьёзно говорю. Особенно сейчас у детей по 4-5 кружков. Мне кажется, это вообще нелегально.

Наталья Андреева: У моего ребенка было 11, мне стыдно.

Алексей Наумов: Надо какой-то клуб анонимных родителей, надо с этого начинать.

Наталья Андреева: Дети, пострадавшие от родителей, встречаются, ходят к психологам, потому что родители не давали спокойной жизни, но теперь нужен клуб для родителей, чтобы можно было сказать: «Да, я такая мать».

Алексей Наумов: Если убрать шутки в сторону, мы это проходили. Когда мы пытались отказываться от домашки вообще, нам было интересна психологическая подоплека, что делает ребёнок, когда у него нет домашки. Почему мы это осматривали? Может быть, кому-то будет интересно, потому что когда мы переходили на IB, у них есть прямо четкая политика регламента о том, что у ребёнка должно быть 30-40 процентов свободного времени, должна быть четкая граница времени и граница между школьной жизнью и личной жизнью, это является ценностью, которую школа прививает, что у ребёнка должно быть время на личную жизнь и на школьную жизнь. Мы тоже это рассматривали, это было интересно. Даже для старших классов отказ от домашки приводит не к тому, что у них появляется время на то, чтобы заняться чем-то полезным, а в первый месяц-два они это время инвестируют в астрономическое количество просмотра сериалов, потому что они понимают, что потом этого времени точно не будет. Если жили с этим с самого начала, с пятого класса, с первого класса и понимали, что так вообще происходит, что в жизни есть свободное время, то, наверное, они бы спокойно к этому отнеслись. В реальности когда ты им даёшь свободное время, они в значительной мере пытаются забить его чем-то, что точно они знают, что потом они никогда не успеют, поиграть на компе, посмотреть все сериалы за месяц. Я хочу сказать, что нередко взрослые так делают, он понимает, что работа завершилась, с сентября начнется новая работа, начнёт упахиваться, поэтому либо я летом посмотрю всё то, что я хочу посмотреть, либо я не посмотрю этого никогда. В этой связи вопрос к бумагам и к тайм-менеджменту и так далее. Это вопрос культуры, он не решается так просто. Либо школа на уровне культуры и ценностей говорит: вы знаете, мы специально делаем так, чтобы у детей было мало времени, чтобы они занимались чем-то еще, и давайте мы вас родителей научим, как это делать, то есть как сделать так, чтобы у ребёнка было свободное время. Либо когда мы просто предоставляем ребёнку это, который никогда этого не делал, это не приводит к тому автоматически, что он научиться его заполнять. В качестве интересного эксперимента, который мне понравился, мы его проводили, у него есть разные толкования, может, кто-то захочет попробовать. Мы проводили эксперимент, когда мы давали задание ребёнку на 45 минут, задание, которое можно выполнить за 15 минут, написание сочинение. А дальше мы говорим, что мы тебя раньше срока не выпустим. У тебя есть 45 минут, ты будешь 45 минут его делать. Выполнишь за 5 минут, значит остальные 40 минут будешь сидеть смотреть в потолок. Телефона нет, они ставят его в отдельную коробочку, есть листок и ручка. Он может сидеть и 40 минут его делать, может его 3 минуты делать, а потом 42 минуты сидеть. А потом обсуждается, получилось или не получилось. Интересно, что большинство детей когда не сталкиваются с тем, что у них есть свободное время, когда реально уйти с урока он не может, то есть он должен находиться в кабинете, ничего делать он не может, потому что у него ничего нет, книжки нет, есть только ручка и бумажка, для некоторых из них это провоцирует размышления, что такое свободное время, что оно существует, потому что в противном случае когда есть какие-то внешние факторы, они сомнут эту возможность свободного времени, то есть либо родители позвонят, либо друг придет. Хочу заметить самое интересное, что только треть из тех детей, с которыми проводили эксперимент, на самом деле инвестируют это время в то, чтобы написать что-то лучше, или картинку нарисовать к своему сочинению и оформить его каким-то образом. Инвестировать это время во что-нибудь, необязательно в виде текста, может быть в виде изображения. Большинство сидит и смотрит в потолок, понимает, что ему нечем заняться, лучше будет сидеть смотреть в потолок. Я не готов комментировать этот эксперимент. Интересно, когда дети сталкиваются с наличием времени, которое абсолютно свободное, когда ты не можешь уйти, как в некотором отношении в тюрьме, хотя не очень удачная аналогия. Хотя в тюрьме, говорят, что очень много книг читают. 

Наталья Андреева: Сейчас ЕГЭ начнётся, и все учителя, присутствующие на ЕГЭ, окажутся в роли таких учеников, у них будет 4 часа подумать без ручки, без бумаги просто подумать о своей жизни. Та самая ситуация, когда ничего продуктивного сделать не можешь, только что-то осмыслить.

Алексей Наумов: Мне это всегда нравилась. Мне всегда нравилось посещать, сидеть организатором на ОГЭ, потому что ты сидишь, ничего не делаешь и, главное, ничего не можешь делать. Это для меня большая проблема, потому что я каждый раз думаешь, что ты сидишь ничего не делаешь, а мог бы написать программу учителям, мог бы платформу настроить, потому что ты помнишь, что она у тебя висит. Так ты сидишь понимаешь, что камера стоит, при всём желании ты ничего не можешь, ты можешь либо сидеть смотреть на ребёнка, либо не смотреть на ребенка, но выбора нет. На самом деле, достаточно интересный опыт. Он не всех детей есть.

Интересный опыт, когда столкнулись именно с зарубежными школами, которые приезжали к нам и говорили, как вы реализуете IB, для них это интересный пункт — свободное время, но он элемент культуры. Можно опять собраться его обсудить, он нахрапом не делается, это как тайм-менеджмент, все взрослые делают так же всё в последний момент, поэтому когда взрослые рассказывают детям, что не нужно делать в последний момент, это смешно. Потому что ребенок сам знает, что взрослый сам всё делает в последний момент, как говорит ребёнок: «Кого он лечит?»

Наталья Андреева: Хорошая тема собраться и поговорить отдельно про тайм-менеджмент, это было бы интересно именно с позиции школы, учителя и ребёнка. Спасибо огромное за встречу. Очень здорово, про активные методы обучения напишем в группе, встретимся на эту тему дальше уже в июле, в июле у нас продолжаются встречи, следующая наша встреча будет в воскресенье с Еленой Зачесовой, это будет по нормативке встреча, не в понедельник, а в воскресенье, потому что в понедельник у многих ЕГЭ, наш временной пояс ещё не успеет вернуться к компьютеру. Как-то так. Спасибо огромное, Алексей, очень интересно и содержательно, приходи к нам ещё, оставайся с нами.

Алексей Наумов: Хорошо. Спасибо.

Наталья Андреева: Всем всего хорошего, до свидания. Спасибо огромное.

Смешанное обучение в России